АРКТИКА БЕЛАЯ И ЦВЕТНАЯ

Белое безмолвие. Каждый день одни и те же поля вперемежку с рядами торосов, уходящими к короткому полярному горизонту.

— Куда идти?

— Ориентир — вон тот памятник, — рука указывает вперед.

Пока не увидишь процесс торошения своими глазами, трудно представить, как могут возникнуть такие архитектурные изящества: купола правильной формы, причудливые нагромождения льда с аккуратно уложенными поверх них многотонными плитами, ровные цепи торчащих льдин, преграждающих путь, словно бетонный забор.

С высокого тороса открывается горный пейзаж— хребты, утыканные остроконечными вершинами, превосходящими своим изяществом кавказскую Ушбу и швейцарский Маттерхорн.

Белая мгла. Такое состояние может возникнуть не только в пургу. Нередко и в безветренную погоду над полярной пустыней стелется туман, пожирающий, подобно ненасытному монстру, все оттенки белого цвета. Перед нами висит марево без полутонов, без красок, без расстояний. Я иду к размытому темному пятну. До него, возможно, километр, а быть может, и сто метров. Вдруг я утыкаюсь лицом в высоченный сугроб. Ну не так же близко!

А есть ли цвета в высоких широтах? Да! Во-первых, белый цвет имеет до десяти оттенков. По ним опытный глаз определит прочность наста, толщину льда, глубину снега. Во-вторых, белые медведи, которые в действительности желтые. В-третьих, голубое небо сверху, черная вода в полыньях и изумрудные сколы торосов. В-четвертых, преломление света: снежинки, искрящиеся всеми цветами, сложные гало, ослепительные радуги, полярное сияние. И, конечно, мы и наше яркое снаряжение.