КУРС
НА ПЫЧКИ-
МЫЧКИ
От финских скал до Чукотки
20 апреля 1997 года от западной границы России отправилась спортивно- техническая экспедиция "Дорогами России-97", организованная екатеринбургским издательством "Баско" совместно с Ирбитским мотоциклетным заводом (АО "Уралмото") и журналом "Родина".
Основная группа экспедиции, численность которой на разных этапах менялась от четырех до девяти человек, преодолела 13987 километров. Такая крупномасштабная экспедиция, включающая труднодоступные и сложнопроходимые районы, была организована впервые.
 На Бабиновской дороге
20 апреля участники экспедиции "Дорогами России-97" прибыли в Санкт-Петербург. На Конюшенной площади, прямо в ее центре, под звон трамваев собрали мотоциклы. Объехали Александрийский столп и направились в Красное Село, где настоятель храма Всех Святых отец Александр торжественно освятил нашу мототехнику и напутствовал добрыми словами. Если первые две недели участники экспедиции тихо и размеренно катили по качественным дорогам Европейской России, то на Урале пришлось встретиться с яростным сопротивлением природы, изрядно потрепавшей экспедицию. Уральские горы решили пересечь на отрезке Кизел - Карпинск. Эти пункты связаны между собой плохонькой грунтовой дорогой, петляющей среди гор Северного Урала, В старину здесь проходила Бабиновская дорога, соединившая Соль Камскую (Соликамск) с Верхотурьем. Дорога была построена по рекомендациям посадского человека из Сольвычегодска Артемия Бабинова. Более полутора веков она служила главной артерией на пути из Европы в Сибирь. Однако к концу XVIII века утратила свое значение и сейчас неровным пунктиром теряется меж лесистых холмов. После длительных переговоров с дежурной частью в Гашковке перед нами поднимается шлагбаум, и мы отправляемся по территории исправительно-трудовых учреждений пересекать горы Каменного Пояса. На реке Тыпыл еще не закончился ледоход. По висячему мосту шириной 120 см можно провести наши "Уралы" с колясками. Но не трицикл. Начальник колонии А. Зайцев входит в наше положение:
- Все мы россияне и должны помогать друг другу. Как иначе-то? Хозяин выделяет нам свой маленький катер и с помощью заботливых заключенных - здоровяка (4 года за вымогательство), симпатичного блондина (6 лет за разбойное нападение) и других - нам за три ходки удается оказаться на противоположном берегу реки.
Картинки из букваря Ирбит - родина мотоциклов "Урал", старинный город, возникший еще в 1631 году на торговом пути из Европы в Азию. Знаменитая Ирбитская ярмарка процветала до конца прошлого века, пока не начали строить Транссибирскую железнодорожную магистраль, проходящую в стороне от города. Из Ирбита выехали нагруженные под завязку. Учитывая финансовые проблемы, взяли продуктов не только на данный этап, но и на три последующих: аж до чукотского поселка Маркове, куда предполагали добраться не раньше конца июля. Все знают, что восточное Уральских гор располагается низменная Западно-Сибирская равнина. Однако болота, мешающие сойти с дороги, ощущаются только на западе Новосибирской области. А на Тюменщине и Омщине типично русский пейзаж, известный каждому по картинкам в букваре: огромное поле, перелесок, разбросанные до горизонта небольшие села, мирно пасущиеся стада. Сибирь не так контрастна, как Европейская Россия. Здесь меньше разваливающихся домов, еще меньше новых или восстановленных храмов. Многие поля не возделываются, прекращена вырубка леса. Утомленная природа наслаждается нечаянной свободой. Путешествие по стране позволяет выявить общероссийское увлечение - посадка картошки. Тысячи людей в городах и селах, молодых и старых, приехавших на переполненных ПАЗиках и "крутых" иномарках, согбенно стоят на полях. Еще ряд "социальных" наблюдений. В Средней Сибири полно коров, часто приходится останавливаться на дороге, пропуская их бесконечные стада. Но масла в продаже нет, только "Рама"... На привалах нас обгоняют колонны "жигулей", "ГАЗелей", УАЗИКОВ. Навстречу несется нескончаемый поток японских автомобилей. В Новосибирске и Кемерове появились надписи о том, что въезд в город платный. Впрочем, денег с нас никто не брал. Дотошность милиции также возрастает. В Канске (есть такой город в Красноярском крае, памятный из учебников географии по словосочетанию "Канско-Ачинский угольный бассейн") нас остановили столько раз, сколько во всей предыдущей от финской границы России...
Страна заборов От Усть-Кута сплавились по Лене до Якутска. В пятнадцати километрах от Бестяха встретили велотуристов. Чудаки похлеще нас: они прилетели любоваться Колымой из Копенгагена. У старшего - Йенса, компьютерщика по профессии, сегодня, день рождения. Ему 35. Младшему - Клаусу - 23. Он журналист, мечтающий издать книгу по материалам путешествия. 4 мая они отправились из Магадана. В октябре собираются достичь крайней западной точки России вблизи Калининграда. Якутия - страна заборов. Но дорогу изгородью не перекроешь, поэтому в некоторых местах на проезжей части выложены бревна. Зачем? Вероятно, прав Олег, считающий, что это верткое заграждение не в состоянии преодолеть скот, а значит, стадо не может покинуть территорию пастбища. Якуты любезны: отвечают на вопросы, машут руками, улыбаются. Разговоры на пароме о том, что на правобережье Лены нет законов и нас наверняка убьют, пока не подтверждаются. В поселке Ытык-Кюель нас окружила шумная толпа, с любопытством рассматривающая ирбитские образцы техники. Скромного вида якут без раздумий предложил 30 миллионов рублей за потрепанный долгими километрами трицикл (цена - 12 млн. рублей), а неказистое почтовое отделение оказалось под завязку напичкано "Пентиумами", факсами, ксероксами.
Лагерь уничтожения Встречный дождь хлынул, когда мы въехали на мрачный старый мост. Сами собой возникли картины шествующих по нему угрюмых заключенных. До сих пор символично выглядят дорожные знаки, отдающие предпочтение движению в глубь Колымы, а не назад. Бутугычаг - один из сохранившихся памятников ГУЛАГа. Это лагерь уничтожения, созданный на базе уранового рудника. В нем в 40-50-е годы погибло свыше 40 тысяч человек. Сохранились длинные ряды колючей проволоки, здания фабрики, каменные бараки усиленного режима и административный дом с высоким балкончиком, на который выходили покурить надсмотрщики. Застенки царской охранки, виденные мною в Санкт-Петербурге, - санаторные палаты в сравнении с казематами из неотесанного камня и тройными рядами массивных решеток сталинского концлагеря. По другую сторону от дороги расположено лесное кладбище - ряды черных от времени деревянных столбиков с номерами захоронений - все, что осталось от невинно убиенных.
Чуванское гостеприимство Раньше нам неоднократно доводилось бывать в Якутии, Корякии, на Колыме. На Чукотку же попали впервые. Вдоль обрывистых берегов Еропола - правого притока Анадыря - пунктиром тянутся снежники. Все притоки впадают в узкие мрачные каньоны. Плыть и просто любоваться берегами Еропол не дает: валуны по диагонали пересекают реку, заставляя соскакивать с тримарана и протискивать его между камнями. В полдень, мокрые до нитки, видим яранги на правом берегу. Первые люди на Чукотке - баба Катя и Вера - члены оленеводческой бригады, так называемые чумработницы. После бессонной ночи засыпаем на ходу от неожиданного тепла, гостеприимства и дыма уютного жилища. В Чуванском великолепный прием у первого встречного, совершенно незнакомого нам человека (мыслимо ли такое не на Чукотке?). Это Гена Иванцов. Предыдущие 35 дней мы питались только концентратами. В теплице у нашего нового знакомого растут огурцы, свекла, арбузы. Картофель произрастает в открытом грунте. Поселок Маркове стоит на правом берегу реки Анадырь. Сейчас в нем живет 1200 человек. А всего лишь пять лет назад было 3000. Уникальные окрестности поселка формируют климатические условия намного более мягкие, чем в чукотской столице Анадыре и других районах. Здесь растут тальник, лиственница, тополь, чозения, береза. Столь замечательное расположение поселка было подмечено еще его основателем Семеном Дежневым. Наш вспомогательный отряд в составе Игоря Губернаторова и Володи Казанцева доставил в Маркове запасы нового снаряжения и продуктов питания. Следующие поселочки в долине Анадыря предстали перед участниками экспедиции заретушированными сеткой мелкого дождя. Местные называют его «моквой» с ударением на втором слоге. В основе, вероятно, лежит слово «мокро». Усть-Белая запомнилась икорными цехами и пакгаузом с огромной надписью «Наша цель — коммунизм», а Краснено — неожиданно яркими моторными лодками, чистым пляжем и несколькими красивыми береговыми постройками.
Пычки-Мычки и Иони Озеро Пычгынмыгытгын (в просторечье — Пычки-Мычки, в переводе с чукотского — сломанное ружье) имеет форму бумеранга. Его восточная часть протискивается между гор и упирается в Улювеемскую впадину. Северная часть озера короче, за ней виднеются горы. В долинах речек, впадающих в озеро, необычно густая растительность. В укрытых от зимних ветров уголках можно найти чозении до четырех метров высотой и до 30 см в диаметре у основания. Внешний угол «сломанного ружья» слегка заболочен, вдоль берега много мелких озер. Тут же из Пычгынмыгытгына вытекает река, у истока которой стоит одинокий домик — наше пристанище на желанный и долгожданный день отдыха. На озере Иони, расположившемся между одноименной горой и вершиной Гыльмимлыней, находится промежуточная база оленеводов. Что-то вроде постоялого двора. Скотоводы, кочующие по горам и тундрам, могут найти здесь кратковременный приют, расслабиться на пару дней в постоянной схватке с суровым чукотским климатом. Эти люди вызывают искреннее уважение. В своей каждодневной борьбе за существование они могут полагаться только на свои силы. Чукчи-оленеводы рассматривают наши карты, дают советы. На озере Иони экспедиция понесла потерю. На базе остался Андрей Степочкин, доставивший в Эгвекинот снаряжение. В заключительный этап мы отправились вчетвером: Андрей Бразгин (Санкт-Петербург), Андрей Зорин (Ревда, Свердловская область), Константин Мержоев (Краснодарский край) и представляющий Екатеринбург автор этих заметок. На последнем отрезке пути проходим по 30-35 километров в день. Успеваем оценить красоту хребта Гэнканый, его каньоны, озера, острые горные вершины. Самое восточное озеро России называется Коолен. Это жемчужина ландшафта. Оно словно суровый фьорд залегло в крутом горном распадке. Желтые пляжи и багряные чозениевые рощи, лазурное небо и озерная бирюза. 18 сентября струи холодного дождя несутся параллельно земле, не оставляя шансов ни одному сухому пятнышку на нашей одежде. Движемся с прямолинейностью роботов, лишенных мыслей и сомнений. На последнем перевале Андрей Зорин обгоняет меня и кричит сквозь ветер:
- Вон он, я его вижу!
Понятно, что речь идет о маяке-памятнике Дежневу. Достигнута цель пятимесячного путешествия. От многолюдного древнего эскимосского поселка Наукан, расформированного в 1958 году по причине бесперспективности, остались только фундаменты. Постройки вдоль ревущего Берингова пролива разрушены и обращены в кучи гниющего хлама. Форпост величайшей из держав мог бы выглядеть и получше. Но это доходит до сознания позже, а пока мы, обдуваемые ветрами двух океанов, обнимаемся на крайней восточной точке Родины!
      
Николай Рундквист, руководитель экспедиции
Журнал "РОДИНА" № 3, 1998 год
|