СБОРЫ

Прикиньте, проще три месяца провести в морозильной камере холодильника — не дует ветер, да и температура не опускается ниже 18 градусов мороза. Это было в диковинку. Все предыдущие экспедиции, хоть и бывали продолжительны, но проводились в теплое время года и в несколько более населенных районах, чем дрейфующие арктические льды. Вызов был брошен.

Самая серьезная задача — питание — возложена на Мишу Семенова. Ему предстояло кормить восьмерых мужчин. Полистав умные справочники по сбалансированности и калорийности питания, он понял, что на основе этих данных рациональное питание построить невозможно. Требовался консультант, и он нашелся в лице Олега Витальевича Шестакова, большого сторонника рационального питания, увлеченного, ищущего человека, к тому же еще и опытного путешественника с большим стажем.

Несколько вечеров, проведенных Мишей с Олегом Витальевичем, позволили ему узнать о продуктах питания больше, чем за предыдущие 25 лет жизни. Именно тогда он понял, какими огромными ресурсами обладает наш организм. После консультаций с Шестаковым теория питания, а с ней и экспедиционная раскладка приняли окончательный вид. Мы поверили сами и могли убедить кого угодно, что при раскладке в 850 граммов сухих продуктов в день на одного человека мы не только выживем, но еще и вернемся домой здоровыми. Оставалось реализовать все это на практике.

Осень 1993 года — это не лето 91-го, когда граждане СССР имели право на получение огромного количества всевозможных продуктовых талонов и на стояние в диких очередях с целью их отоваривания. Тем не менее и осенью 93-го некоторые проблемы имелись. Для качественного питания требовалось большое количество сушеных овощей и мяса, обнаруженных в конце концов в Москве. Где их хранить, как вывозить из столицы эти бесценные источники белков, жиров и углеводов? С горой мешков, коробок, ящиков и резко ограниченными денежными ресурсами Михаил стоял на грязной обочине дороги где-то на окраине родной столицы.

Вопреки распространенному мнению в этом городе оказалось много бескорыстных людей: благодаря помощи сотрудников фирм «Синто», «Реверс», издательства «Дрофа» сушености вовремя прибыли в Екатеринбург, в котором располагался штаб экспедиции.

На Урале мы также нашли поддержку ряда коммерческих фирм. «Экология» предоставила нам уникальный препарат «Эраконд». Фирма «Конфи» предложила высококачественные мед, орехи, шоколад, печенье; по нашей просьбе были изготовлены галеты (для этого даже запустили неработающую линию) и высокопитательные смеси-брикеты из меда, орехов, лимонов и изюма.

В Арктике нам предстояло жить и работать в суровых условиях, поэтому все возможное для их облегчения нужно было сделать еще дома. Уладив на работе дела с предоставлением отпуска (в состав экспедиционной группы «Мегион» входили не только профессиональные путешественники), Миша ринулся разгребать горы лежащих дома продуктов. В эти памятные дни его двухкомнатная квартира напоминала неухоженный склад мелкого опта. Полторы недели продолжалась борьба с мешками круп, ящиками галет, коробками шоколада и кульками непонятно с чем. Битва с продуктами закончилась нашей полной победой: за пять дней до намеченного старта продукты перекочевали в аккуратно сшитые мешочки, рассчитанные на одноразовые приемы пищи. Другие участники к этому времени заканчивали подготовку снаряжения, оборудования, навигационной и радиоаппаратуры, решали транспортные проблемы по доставке экспедиции в точку старта на мыс Арктический.

Последние дни оставались на прощание с родными и друзьями. Родственники давно привыкли к нашим похождениям, но эта экспедиция не на шутку встревожила их. При встрече они каждый раз просили показать по карте маршрут и сильно огорчались оттого, что с непрерывно движущихся льдов невозможно отправлять письма.

Мы стали раздражительны. Меня достали Камил Сатыев с обогревателем, который «по пути» надо отвести в Мегион, Витя Чередник с телефонными астропрогнозами, Лена Губернаторова с исследованиями камней в почках, Слава Петухов с массовками для рекламного ролика «Конфи», Витя Горбатюк с советами по перевозке грузов на санях.

Мои друзья и приятели, отправляясь в придуманное мною путешествие, бросают на определенный срок своих жен и подруг. По этой причине последние не питают ко мне больших симпатий и иногда выражают свое недовольство. Но это нетрудно пережить, сложнее оказалось вести тяжелый разговор с матерью одного из участников. Она говорила о нашем массовом безумстве и умоляла отказаться от сумасшедшей идеи. Даже ключевой довод о троих моих детях, к которым я хочу вернуться, не оказал на нее успокаивающего действия.

Последние перед походом ночи меня преследует один и тот же кошмарный сон, вязкий как горячая смола. Мы лежим в палатке, раздается треск, и под ней появляется трещина. В следующем кадре я плыву, вылезаю на льдину, но она уменьшается в размерах примерно так, как это происходило бы в горячей воде. Я снова плыву, хотя и понимаю бессмысленность этого занятия. Мною овладевает ужас, и в этот момент я просыпаюсь.

При всех воображаемых и реальных страхах арктического бытия я хочу скорее оказаться на льду, чтобы покончить с этой нервотрепкой. Но еще больше я мечтаю о лесе Хатанги на обратном пути и шуме дождя в Кольцово. Я хочу поехать в Крым и сорить деньгами, я хочу купаться в удовольствиях и быть сибаритом.

Кульминация драмы наступает ранним утром
1 марта 1994 года, когда мы прощаемся с семьями. Это чувство «ухода на войну» мне знакомо, но я впервые не уверен на 100 процентов, что снова увижу своих детей. Пожалуй, мы загнали себя в слишком авантюрное предприятие!